Отпели на селе последнюю ведьму — два века уходить не хотела, да после смерти ещё на всём погосте семь лет трава не росла, а у собак, что рядом брехали, — языки отсыхали. Успела окаянная старухе-травнице силу передать — не словом, не взглядом, а печным дымом, колом осиновым, полынью сушёной да грехом прощённым; с той поры, как старуха по селу идёт, — вода в колодцах мутнеет, младенцы языки прикусывают, а поп левым плечом крестится. Метка на ведьминой кровнице — серьги аметистовые, не простые, а колдовские: тёмные, как зарок, тяжёлые, как вдовьи слёзы; и коли кто звон услышал да блеск увидал — значит, быть бы тому сегодня мёртвому, да камень отвёл, травница заступилась, ворожбой судьба подменилась.