Он владел языком воды и знал волю приливов, пока солнце не расплавило волны и не высушило его в солёную тень, оставив от речного вождя лишь чешуйчатый оберег. С тех пор посвящённые в тайны глубин носят его у сердца не как убранство, но как реликвию древнего договора, скреплённого меж человеком и бездной: чтобы волна отступала, узнав своего.