В одном забытом богом краю, где зеркала забыли, как отражать лица, а сонный лес шептал сказки на диковинном языке, он поймал на себе внимательный взгляд — чуждый человеку, древний, как клятва, данная звездам, синий, острый и ледяной. Призрачный взор выжигал маршрут сквозь чужие судьбы, напоминая: кто однажды увиден — не ускользнет. Так он стал стражем границы между живыми и теми, кто сбился с пути, — и с той поры уже его глаза стерегли порог от заблудших душ, что пытались вернуться в мир, который их больше не ждал.