В отличие от человека-невидимки, девочка-невидаль вполне себе видима. Она уверенно шагает по миру, слегка прихрамывая на третью ногу и роняя одинаковые снежинки там, где услышит тревожную речь с польским акцентом. Во время полнолуния она покрывается золотистой коростой и, расчесывая ее шершавым языком, орошает землю редкой красоты хлопьями, которые немного подтаивают при плюсовой температуре и слипаются в причудливые узоры. Наутро она обычно убирает за собой всю случайную прелесть, но кое-что, случается, забывает. Вот как давеча.