Он спал четыре тысячи двести лет в толще времени среди замерших сопок, придавленный вековыми пластами камня и пепла, — в его недрах билось сердце земли, и кипели кости древних богов в раскалённом озере подземного жара. Он ждал не времени, не заклятия, не молитвы, а храбреца с волшебным клинком, острым, как правда, чёрным, как грех, и хрупким, как предчувствие взрыва. И, когда сквозь трещины в камне услышал предсказанные легендой шаги, он наконец вспомнил, как гореть, и разорвал гранитную твердь пламенем, что искало выход сквозь толщу веков.